Лизинг: переуступка прав в преддверии банкротства
Представьте, что вы владелец компании или ИП и вам срочно надо купить оборудование, автотранспорт или специальную технику, а денег, чтобы оплатить всю покупку сразу, не хватает. Какой выход? Воспользуйтесь услугами лизинга.
Устроена эта система так: по вашему поручению лизинговая компания покупает на себя, скажем, автомобиль, а затем передает его вам в аренду лет на пять. При этом собственником автомобиля является лизинговая компания (лизингодатель). А вы становитесь лизингополучателем и в течение всего срока действия договора вносите лизинговые платежи. В конце вы производите так называемый выкупной платеж, и только после этого право собственности на авто переходит к вам.
Лизинг (от англ. lease — сдать в аренду) — вид финансовых услуг, суть которого заключается в финансировании приобретения основных фондов посредством покупки компанией-лизингодателем имущества у поставщика и передачи его в долгосрочную аренду клиенту-лизингополучателю (юридическому лицу) с последующим выкупом.
Мифы о лизинге
Казалось бы, все просто, но это только на первый взгляд. На практике у предпринимателей часто складывается искаженное представление о сути лизинговых отношений. И это становится причиной многих проблем — вплоть до привлечения к субсидиарной ответственности.
Так как речь идет об аренде (лизинг еще называют финансовой арендой), то многие бизнесмены воспринимают лизинговые платежи исключительно как арендные. Они рассуждают так: мы временно пользуемся имуществом и платим за это, тем правоотношение и исчерпывается.
Это впечатление усиливается тем обстоятельством, что в случае досрочного расторжения лизингового договора имущество возвращается к лизингодателю без выплаты каких бы то ни было компенсаций лизингополучателю. И это кажется логичным! Представьте, что вы сняли офис на год, использовали его шесть месяцев, а потом были вынуждены срочно выехать. Вам же не придет в голову требовать с арендодателя возврата ранее уплаченных денег?
Но проводить аналогию между договором лизинга и договором аренды в корне неверно, и далее мы объясним почему.
Если у Вас есть вопрос по банкротству, субсидиарке или защите личных активов, подпишитесь на рассылку на нашем сайте. Раз в месяц разбираем одно обращение, даем подробную консультацию и высылаем руководство к действию на e-mail. Только для подписчиков.
Когда деньги кончились
Усложним задачу, добавив к лизингу новую вводную — банкротство.
Работала компания, скажем, три года, а потом бизнес полетел под откос, деньги кончились, и платить лизинговые платежи стало нечем. Наш лизингополучатель превращается в Банкрота, и перед ним открываются два пути.
Первый. Просто расторгнуть договор и вернуть автомобиль лизингодателю (еще раз подчеркнем — без встречной компенсации).
Второй путь — переуступить права по лизинговому договору третьей стороне. Будем называть эту сторону Покупателем или Новым лизингополучателем.
Что выходит во втором варианте? Банкрот передает Покупателю права, как правило, за символическую плату — 1 000 рублей. Покупатель подхватывает выпавшее из рук Банкрота знамя и выплачивает лизингодателю оставшиеся лизинговые платежи и выкупной платеж, после чего получает автомобиль в собственность. Естественно, при такой схеме Покупатель потратит гораздо меньше денег, чем при покупке аналогичного б/у имущества на рынке.
Кажется, что, с точки зрения Банкрота, разницы нет никакой — и в том, и в другом случае он теряет возможность пользоваться имуществом и никаких денег не получает. Для него расторжение договора равно переуступке прав. Так почему тогда не порадеть какому-нибудь хорошему человеку? Пусть покатается на моем «Мерседесе»!
В результате Банкрот избавляется от лизинговых долгов, Лизингодатель получает свои деньги, а Покупатель — имущество. Все довольны? Как бы не так!
Идиллию нарушает злой человек, именуемый Конкурсным управляющим. Он приходит и начинает оспаривать сделки с целью возврата выбывшего имущества Банкрота и пополнения конкурсной массы.
Тут-то и выясняется, что житейская логика предпринимателей расходится с логикой закона и что за лизинговыми платежами скрываются более сложные правоотношения, чем казалось вначале. В процессе банкротства сделку по переуступке прав по лизинговому договору можно оспорить и истребовать у Нового лизингополучателя рыночную стоимость этих самых прав. Что-что истребовать? Сейчас объясним.
Рыночная стоимость прав
Когда лизингополучатель вносит лизинговые платежи, он не просто оплачивает временное пользование автомобилем. У него появляются встречные права на истребование авто у лизингодателя. Иначе говоря, чем больше лизингополучатель заплатит, тем ближе автомобиль к тому, чтобы стать его собственностью. И соответственно, чем больше заплачено, тем выше стоимость прав требования к лизингодателю. И когда вы переуступаете права другому лицу, нужно делать это не за 1 000 рублей, а по рыночной стоимости.
Как же посчитать эту стоимость? Для этого существуют специальные формулы, но мы не станем грузить вас лишними подробностями, а постараемся объяснить все просто.
Представьте, что вы получили по лизингу автотехнику на 10 млн рублей. Срок лизингового договора — 5 лет. Три года вы активно эксплуатировали технику и аккуратно платили по 2 млн рублей в год, а потом — хлоп! — обанкротились. И решили права переуступить. Для этого надо определить их стоимость. Сделать это довольно просто.
Допустим, что через три года после начала действия лизингового договора реальная рыночная стоимость техники с учетом износа упала до 7 млн рублей. Это с одной стороны. А с другой, вы уже выплатили 6 млн руб. из десяти, и задолженность перед лизингодателем составляет теперь всего 4 млн. Вот эта разница между семью миллионами и четырьмя, то есть 3 млн рублей, и есть та самая рыночная стоимость прав, которую полагается заплатить Банкроту.
А чтобы вы не думали, что все это какое-то теоретизирование, мы приведем несколько примеров.
Дело № 1. Одним рублем не отделаться
Время действия — 2019 год, место действия — Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд в Вологде. Действующие лица — должник ООО «Ремстройновация» и покупатель ИП Зиновьев. Суть дела — иск о признании недействительным договора уступки прав, заключенного между ООО и ИП, и применение последствий недействительности в виде взыскания с г-на Зиновьева 2 300 000 рублей.
Все было, как мы рассказывали. В 2015 году ООО «Ремстройновация» заключило договор с АО «ВЭБ-лизинг», по которому получило автомобиль КамАЗ с краном-манипулятором. В том же году права и обязанности по этому договору были переуступлены ИП Зиновьеву за. правильно. 1 000 рублей.
В апреле 2018 года ООО «Ремстройновация» обанкротилось, в отношении него было открыто конкурсное производство. Конкурсный управляющий оспорил сделку, и в сентябре суд первой инстанции признал ее недействительной.
ИП Зиновьев с этим решением не согласился и подал апелляцию. Основные доводы его жалобы сводились к тому, что конкурсный управляющий не доказал тот факт, что на момент совершения сделки предприниматель мог знать о возможном причинении вреда кредиторам ООО «Ремстройновация».
Разберемся с этим поподробнее. Часто осведомленность Покупателя о цели сделки доказывается так: если цена сделки явно нерыночная, то у добросовестного и осмотрительного контрагента должно возникнуть подозрение, что со сделкой не все в порядке. И тогда лучше от сделки уклониться. Если контрагент этого не сделал, то суд будет считать, что тот все про сделку понимал и просто решил воспользоваться ситуацией.
ИП Зиновьев, очевидно, полагал, что права, переуступаемые ему «Ремстройновацией», ничего не стоят и что поэтому цена в 1 000 рублей может считаться вполне адекватной. Недаром он в своей жалобе подчеркивал, что на момент совершения оспариваемой сделки выкупная цена «Ремстройновацией» не была внесена и что ООО являлось не собственником транспортного средства, а арендатором по договору лизинга.
«Товарищ не понимает», — сказал на это суд. По результатам проведенной судебной экспертизы было установлено, что рыночная стоимость уступаемых прав составляла — на минуточку! — 2 300 000 рублей, то есть многократно превышала стоимость, указанную в договоре между ИП и ООО.
Хуже того, Зиновьев, кажется, не заплатил даже и эту несчастную тысячу. «. Суду не предъявлено надлежащих доказательств фактической передачи должнику денежных средств по договору. » И вот вам сделка с неравноценным встречным исполнением обязательств, которая к тому же попадает в трехлетний период, предшествующий банкротству. Ущерб кредиторам налицо.
Про осведомленность мы уже сказали (цена прав в 2 300 раз ниже рынка должна была вызвать беспокойство у ИП, но не вызвала). А умысел на нанесение ущерба доказывается тем, что сделка совершалась при наличии признаков неплатежеспособности ООО. На день совершения сделок у должника имелись неисполненные обязательства перед иными кредиторами, в том числе, долг перед ФНС на 32,16 млн рублей. Шах и мат! Апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения. Получите с ИП 2,3 млн рублей.
Дело № 2. Возьмем деньгами
А вот другое, более интересное дело. Время действия — 2013–2018 годы. Место действия — Арбитражный суд Поволжского округа (Казань). Действующие лица — должник МУП «Ульяновскдорремсервис» и покупатель МБУ «Дорремстрой».
По своей сути это дело похоже на первое — внешний управляющий потребовал признать недействительными сделки должника по переуступке прав по лизинговым договорам и применить последствия недействительности этих сделок.
Однако, по сравнению с предыдущим кейсом здесь было два «усложнения». Первое. Встал вопрос о том, что должен делать Новый лизингополучатель в случае признания сделки по переуступке прав недействительной: заплатить деньги или вернуть имущество в натуре?
И второе. Может ли конкурсный управляющий взыскать с Нового лизингополучателя убытки, если за время разбирательства стоимость имущества значительно возросла?
Пойдем по порядку. В ноябре 2013 года в отношении МУП «Ульяновскдорремсервис» была введена процедура наблюдения, а в 2014 году — процедура внешнего управления сроком на шесть месяцев.
В марте 2015 года внешний управляющий МУП оспорил несколько сделок предприятия с МБУ «Дорремстрой». Речь шла о переуступке прав по лизинговым договорам, заключенным в 2013 году.
В этом случае права были уступлены, конечно, не за 1 000 рублей, но все равно по цене ниже рыночной. Общая цена лизинговых договоров, по которым МУП переуступало права в пользу МБУ, составляла 77 564 326 рублей. На момент заключения соглашений об уступке прав и обязанностей МУП уже выплатило большую часть лизинговых платежей — 70%. При этом стоимость уступаемых прав была оценена в 8 031 118 рублей. Чтобы определить, много это или мало, потребовалась экспертиза.
По заключению эксперта рыночная стоимость уступленных прав и обязанностей (перенаем) по договорам лизинга на момент совершения сделки равнялась 19 966 667 рублям, что почти в два с половиной раза больше, чем было заплачено по договору. На основании этого суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемые соглашения об уступке прав подлежат признанию недействительными, так как совершены они были при неравноценном встречном исполнении обязательств. В общем, все примерно так же, как и в деле № 1.
Однако в определении Арбитражного суда Ульяновской области был один важный нюанс. Применяя последствия недействительности соглашений об уступке прав, суд первой инстанции посчитал, что Новый лизингополучатель («Дорремстрой») должен вернуть «Ульяновскдорремсервису» предмет договоров лизинга — дорожную технику — в натуральном виде.
Апелляционный суд признал правомерными выводы суда первой инстанции о признании оспариваемых сделок недействительными и о возврате техники в натуре. А вот кассация с последним пунктом не согласилась.
Как известно, результатом оспаривания сделок должно стать восстановление положения, которое существовало до совершения этих сделок. И обычно на это и упирает должник-предприниматель, мол, имущество вернуть невозможно, так как я не был его собственником. А смысла возвращать банкроту обязанность платить за лизинговое имущество тоже нет, потому что у него и так нет денег!
Но в судебной практике уже сложился однозначный подход к решению подобных задач. И в нашем деле кассация пошла по проверенному пути: она здраво рассудила, что технику вернуть невозможно, так как она по оспариваемому договору не продавалась. Таким образом, возврату подлежит не техника, а рыночная стоимость полученных покупателем прав. И чтобы установить точную сумму, подлежащую взысканию с покупателя, спор был направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Дело № 2. Курс валюты — не ваша вина
В ходе нового рассмотрения Арбитражный суд Ульяновской области принял решение о повороте исполнения прежнего определения и возврате техники (в натуре) «Дорремстрою». А тот, в свою очередь, должен был заплатить МУП действительную стоимость прав по договорам лизинга.
Как мы помним, первоначально экспертиза оценила эти права примерно в 20 млн рублей. Однако в ходе нового рассмотрения по ходатайству конкурсного управляющего была назначена повторная судебная экспертиза по оценке рыночной стоимости уступленных прав и обязанностей по договорам лизинга, поскольку при подготовке прежнего отчета эксперт завысил остаток лизинговых платежей и не учел задаток.
В январе 2017 года от конкурсного управляющего поступили уточнения по сумме, подлежащей взысканию с «Дорремстроя» в пользу МУП. Конкурсный управляющий потребовал с МБУ 64 361 115 рублей, из которых 33 612 306 рублей составляла обновленная рыночная стоимость уступленных прав и 30 748 809 рублей — убытки, возникшие, по мнению КУ, в связи с ростом стоимости имущества за 2013–2016 годы.
С 33 миллионами рыночной стоимости прав суд согласился, а вот 30 миллионов убытков отбил, заявив, что увеличение выраженной в рублях стоимости имущества произошло вследствие повышения курса евро. Это, по мнению суда, не означало образования убытков у должника. Кроме того, изменение курса валют никак не могло быть поставлено в вину покупателю — «Дорремстрою».
Итог драмы: техника в натуре вернулась к Новому лизингополучателю («Дорремстрою»), а с него была взыскана в пользу Банкрота (МУП «Ульяновскдорремсервис») рыночная стоимость прав в размере свыше 33 млн рублей.
А как надо делать?
Рассказав о том, как не следует переуступать права по договорам лизинга, мы должны теперь объяснить, как это делать правильно. Ведь каждая оспоренная сделка значительно повышает шансы последующего привлечения к субсидиарке (об этом мы подробно писали здесь).
Итак, чтобы сделка по переуступке прав устояла в суде, необходимо совершить ее одним из двух способов.
1. Первый способ.
Стороны заключают предварительный договор купли-продажи (ДКП). По этому договору должник обещает продать покупателю автомобиль по его текущей рыночной цене, например, за 2 млн рублей. Из них 1,5 млн рублей покупатель должен заплатить должнику, 0,5 млн рублей — лизингодателю (остаток задолженности по договору лизинга). Почему договор предварительный? Потому что авто пока еще не в собственности у должника, и он формально не может продавать то, что ему не принадлежит.
Итак, по предварительному ДКП покупатель платит 0,5 млн рублей лизингодателю. После этого имущество переходит в собственность должника, и он вторым темпом заключает уже основной ДКП — на те же 2 млн руб., из которых 0,5 млн уже уплачено в пользу лизингодателя. В итоге получается продажа имущества в чистом виде.
2. Второй способ.
Должник продает не имущество, а права по договору лизинга. Механика, в принципе, такая же: авто стоит 2 млн рублей, 1,5 млн из которых покупатель должен заплатить должнику, а 0,5 млн — лизингодателю. Разница в том, что после уплаты полутора миллионов должнику покупатель становится обладателем прав, а не имущества. А реализовать свое право (получить машину в собственность) он сможет только после уплаты оставшихся 0,5 млн лизингодателю.
Дело № 3. Правильный подход
Время действия — 2016–2017 годы. Место действия — Третий арбитражный апелляционный суд (Красноярск). Действующие лица — должник ИП Петров и покупатель ИП Шуров.
В 2016 году ИП Петров был признан банкротом и в отношении него ввели процедуру реализации имущества сроком на шесть месяцев.
В 2017 году финансовый управляющий подал заявление о признании недействительными договоров купли-продажи полуприцепа-цистерны и тяжелого седельного тягача Scania P400, заключенных между ИП Петровым и ИП Шуровым накануне банкротства, и соглашения об уступке прав (по договору лизинга) между этими же лицами.
Все судебные инстанции финансовому управляющему отказали. Сделка осталась в силе.
Как же Петров и Шуров решили проблему? Они просто продали имущество и права по договору лизинга по их реальной рыночной цене.
Например, полуприцеп-цистерна изначально стоила около 1,7 млн рублей, а Шурову эта техника по предварительному ДКП обошлась в 1,5 млн рублей, из которых 1,34 млн рублей он обязался заплатить Петрову, а примерно 166 тыс. рублей — лизингодателю.
Такая же схема была и с тягачом, только цифры отличались. Цена лизингового договора по Scania составляла примерно 4 млн рублей. А цена, по которой машина продавалась Шурову, — 3,5 млн рублей, из которых 2,9 млн рублей причитались Петрову, остальное — лизингодателю.
Тем самым из рук кредиторов и финансового управляющего сразу был выбит важный козырь — нерыночность сделок. Техника и права были оценены по реальной стоимости. Это важно, потому что оспариваемые сделки были совершены в течение года, предшествовавшего банкротству Петрова. Для признания таких сделок недействительными достаточно, по сути, одного обстоятельства — неравноценности встречного исполнения обязательств.
Оставалась одна проблемка: денег, которые покупатель Шуров якобы заплатил должнику Петрову, никто не видел. Не было ни банковских проводок, ни записей в кассовой книге должника.
Финуправляющий не преминул этим воспользоваться. Он заявил, что в деле нет доказательств фактического получения денежных средств по вышеуказанным договорам и что расписки должника (Петров утверждал, что Шуров платил ему наличными) не могут служить таким доказательством. Да и вообще не известно, позволяло ли финансовое положение Шурова платить такие деньги.
Однако сделку, видимо, готовили грамотные юристы, и Шурову не составило труда отбить претензии. Он представил суду договоры займа, декларации о доходах ИП и справки 2-НДФЛ с основного места работы, которые подтвердили, что он мог располагать суммой, необходимой для расчетов за технику.
Итог: определение суда первой инстанции оставить без изменения, жалобы в вышестоящие инстанции — без удовлетворения.
Выводы
Итак, какие же выводы можно сделать из этих историй?
Прежде всего, надо помнить, что договор лизинга (финансовой аренды) подразумевает взаимные обязательства сторон. Когда лизингополучатель уплачивает лизинговые платежи, у него возникает право требовать от лизингодателя передачи имущества в собственность. Это право имеет рыночную стоимость, которая может быть рассчитана с высокой точностью.
Все это надо учитывать при переуступке прав требования по лизингу в преддверии банкротства. Для того, что конкурсные управляющие или кредиторы не могли оспорить эти сделки, необходимо следовать двум важным правилам. Первое — права должны переуступаться по рыночной стоимости. Второе — желательно иметь на руках доказательства фактического исполнения сделки и передачи денег (платежные поручения или приходные кассовые ордера). Тогда подкопаться к сделкам будет практически невозможно.
Если у вас остались вопросы по теме, вы знаете, куда обращаться.
Информация в статье актуальна на дату публикации на сайте igumnov.group.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.
__
Игумнов Дмитрий
генеральный директор «Игумнов Групп»,
эксперт по субсидиарке и защите личных активов,
Специализация: представление интересов предпринимателя в государственных структурах всех уровней при привлечении к субсидиарной ответственности, взыскании ущерба, долгов по поручительству и личным займам. Безопасность личных активов.
Источник https://www.klerk.ru/blogs/igumnovgroup/517586/
Источник
Источник